Надежда Игнатьева (п. Верхняя Синячиха) - Кружева деревянные.

КРУЖЕВА ДЕРЕВЯННЫЕ

Кружева деревянные,

Расписные наличники...

Лихо катится в прошлое

Эта мода теперь...

Красота стародавняя

И какая-то личная,

С тихим вздохом отчаянья

Ускользает за дверь.

Но останутся искоркой,

Не сотрутся из памяти

Деревенская улица

И резная скамья,

На окне завитушины

И строчёночки мамины,

А на лавочке крашеной –

Только кошка да я.

Дом дышал всеми лёгкими

И проветривал брёвнышки,

А наличники с листьями,

Как живые глаза.

Под окошками кустики

Хризантем и шиповника...

Так отчётливо вспомнилось,

Что скатилась слеза.

На оче́льях наличников

И цветы, и орнаменты,

Деревянные ёлочки

На торцах по углам.

Вроде трижды забытое,

Только память упрямая,

Не взирая на прошлое,

Верит сказкам и снам.

Кружева самобытные,

Расписные наличники...

А теперь, как новация,

Всюду стеклопакет...

Красота стародавняя

И какая-то личная,

В этом мире бушующем

Ты уже раритет.

ДЕРЕВЕНСКАЯ Я

Я до мозга костей деревенская,

Прямо вся, от макушки до пят,

И моя квинтэссенция женская

Не приемлет духов и помад.

Суета городская, тревожная

Непонятной казалась всегда...

На тропиночку мне бы, таёжную,

Да к речушке, где шепчет вода.

На лужайку, где росы медовые,

А за речкой большой крутояр.

Там закаты такие бордовые,

Что притих изумлённо комар!

Мне землицы кусочек бы собственный,

Чтоб редиску и лук посадить.

Мне бы на лето дом с неудобствами,

Где из окон задумчивый вид,

Чтоб гармонь вдалеке переливами

Выводила о чём-то своём,

Чтобы лошади с длинными гривами

За околицей шли табуном.

Мне бы воздуха вкусного, чистого,

От которого хочется жить,

Соловья в ивняке голосистого:

Пусть проявит певучую прыть.

Деревенская я, пасторальная!

Вы встречали таких чудаков?

Мне глубинка российская дальняя

Ближе всех остальных уголков!

ПО ТУНДРЕ СВОЕЙ НЕОБЪЯТНОЙ ДУШИ

Кочую, как чукча, со стадом оленей

по тундре своей необъятной души,

А в мыслях рождается странное пение,

когда пролетают снега́-миражи.

Увижу, почувствую что-то в округе,

и звуки польются, стартуя на взлёт...

Как чукча, уставший молчать, на досуге,

что видит и слышит – о том и поёт.

Уж песнями чукчи набиты тетрадки,

но стадо оленей бежит и бежит,

А чукча, латая на душу заплатки,

поёт и поёт про свои миражи.

И, вроде бы, легче на сердце порою,

когда зарифмуются в строчки слова.

И кажется тундра дорогой прямою,

и даже светлеет от дум голова.

УМИРАЕТ СЕЛО, УМИРАЕТ

Умирает село, умирает,

Неохотно, мучительно, туго.

Покрываются мохом сараи,

Зарастает кустами округа.

А когда-то здесь лязгали пилы

И звенели боры топорами.

Сколько было потрачено силы,

Чтобы улицы встали дворами!

Чтоб у каждого дома скамейка,

На окошках — строчёные шторы,

Палисадник — кромлёная рейка,

На воротах — резные узоры...

Дребезжали колодцы натужно,

Били воду железные вёдра,

Петухи горлопанили дружно,

Гнал бурёнку проснувшийся отрок.

А теперь позаброшены избы,

На деревне — десяток народу,

Да в немногих домах на отшибе

Летом дачников ждут огороды.

Но сбивается стаями память

Тех, кто вырос в деревне когда-то,

Нависает над рухнувшим храмом

Серой тучей, слегка жутковатой.

Чей-то голос немного осипнет,

Затуманясь кристальной слезою...

Деревянная родина гибнет,

Потихоньку сливаясь с землёю!

...

А погост зарастает тимьяном

И осинником, страшно ползучим:

В этом мире, таком многогранном,

Места нет уголкам невезучим!

ПОЛОВИКИ

Как же любим мы всё современное,

В вечной тяге "пожить по-людски".

Только в мыслях бывает смятение,

Если вижу я половики.

Домотканые, пёстрые, милые,

Может, даже наивные чуть...

На тряпичное их изобилие

Так и тянет поближе взглянуть.

Вот такие же точно, в полосочку,

Были в доме когда-то у нас...

И раздумия в детство уносятся –

Им полвека совсем не указ.

Половицы помытые, влажные,

Прилипает на них половик.

Всё такое родное, тогдашнее

Перед взором мелькнуло на миг.

Речка летняя, плотик бревенчатый,

Над водою кружат мотыльки.

Щётка с мылом работой повенчаны...

Моем с мамой мы половики.

А потом в огороде развешаем,

Чтоб на солнышке сохли весь день.

И они, разноцветные, свежие,

Украшают собою плетень.

А теперь своим видом бесхитростным

Навевают безбрежную грусть...

Ленты ткани, сплетённые нитками,

Ближе всяких изящных искусств.

ДЕРЕВЯННАЯ РОДИНА

Здесь избы из старого дерева,

Берёзки у тихой реки,

Здесь прямо у самого берега

Стрекозы – быстры и легки.

Вдали плоскодонка виднеется,

Трепещет осока-трава,

И, словно на что-то надеется,

Камыш создаёт острова.

На плотике с тоненькой удочкой

Притих одинокий рыбак,

А пару застенчивых уточек

Не выманить к дому никак.

Местами прогнили прожилины

Заборов последних дворов,

Борясь с паутами и взмылено

Протопало стадо коров.

Тропинкой проторенной, узкою

Торопятся гуси к воде...

Картина обычная, русская!

Глядеть на неё и глядеть!

Затеплилась банька поблизости,

Запахло пьянящим дымком,

А где-то за речкою (слышите?)

Гудит электричка свистком.

Воды на прощанье, колодезной,

Хлебну леденящий глоток.

Живи, деревянная родина,

С тобой моё сердце и Бог!